Начало текста читайте в «Больших» новостях


…Забегая вперед, замечу, что лично я бросил все неотложные дела в Питере, чтобы побывать на этом матче. Приехал в Москву буквально на один только этот день. В поезде, как водится, поспать толком не удалось…

Но! Я провел на кортах Национального теннисного центра от и до, снял на камеру более тысячи кадров, и скажу искренне и без натяжки – получил от увиденного редкое профессиональное и человеческое наслаждение и удовольствие.

И только две определяющие мое настроение и чувства мысли. Первая – господи, как же я рад и счастлив, что блестящие теннисные карьеры Евгения Кафельникова, Марата Сафина, Горана Иванишевича и Карлоса Мойи состоялись на моих глазах. И что очень важно – в самом что ни на есть буквальном смысле. Поскольку в период с начала девяностых и до середины двухтысячных я имел честь работать на семи Уимблдонах… Я был очевидцем невероятного дебюта восемнадцатилетнего Марата Сафина на кортах Роллан Гарроса-98, когда он, будучи «квалифаем», в основной сетке в двух первых кругах «завалил» на корте Андре Агасси и Гугу Куэртена… Я был очевидцем нашей первой победы в розыгрыше Кубка Дэвиса в Париже в 2002-м… Я был очевидцем участия Горана Иванишевича в трех его исторических битвах в финалах Уимлдона против Пита Сампраса. Я наблюдал Карлоса Моию столь часто на самых разных турнирах, что просто не мог не полюбить его совершенно необычную для испанца манеру игры – по всему корту. Я даже видел игру на корте уже поседевшего Бьорна Борга, когда он едва не одолел на Кубке Кремля нашего славного Александра Волкова, находящегося тогда на пике своей тоже незаурядной, в общем-то, карьеры.

И вот, в течение целого жаркого, солнечного и праздничного дня я вновь имел удовольствие наблюдать совершенно удивительный форхенд Евгения Кафельникова – с удивительно легким и точным и подходом к мячу… С высоко задранной головкой ракеты при замахе… С глубоким разворотом плеч… И с таким естественным и резким ударным движением, что мячи вновь ложились в углы корта так близко к линиям, что переполненные трибуны центрального корта НТЦ всякий раз взрывались аплодисментами. Именно за этот удар Евгений получил свое знаменитое прозвище – «Kalashnikov». И его редкий по точности и надежности двуручный бекхенд по линии также был продемонстрирован во всей красоте. И игра с лета, которая сделала Кафельникова одним из лучших игроков мира своего времени в парном разряде. К слову, его «двойная» победа (в «одиночке» и паре) на турнирах Большого Шлема (Роллан Гаррос-1996) до сих пор не повторена ни одним теннисистом.

Я уже не говорю об умении Кафельникова «играть» в теннис. Да и лучше, чем Андре Агасси, об этом не скажешь. На одном из Открытых чемпионатов Франции я лично был свидетелем, как по ходу пресс-конференции, на вопрос, что он думает о молодых теннисистах, Андре, не задумываясь, ответил: «Эти ребята очень быстро бегают и очень сильно бьют по мячу, а вот в теннис здесь играют два человека – я и Кафельников…». Да и сам Пит Сампрас никогда не скрывал, что именно Кафельников всегда был для него «образцом Игрока»…

И вот, в течение целого жаркого, солнечного и праздничного дня я вновь имел удовольствие наблюдать игру Марата Сафина, который, к слову, находится в отличной физической форме. Впечатление такое, что Марат не прибавил к своему «боевому» весу и пятисот граммов. И во всех своих трех появлениях на корте Марат, как и прежде, был ярок, красочен и неповторим. Особенно, когда он с прежней легкостью демонстрировал свой знаменитый удар слева в высоком прыжке, отталкиваясь правой ногой.

И вот, в течение целого жаркого, солнечного и праздничного дня я вновь имел удовольствие наблюдать на корте испанца Карлоса Мойю, который в своё время напрочь «разрушил» устойчивое представление о традиционной испанской теннисной школе. Ведь эта школа извечно поставляла на мировые корты игроков, точно привязанных к фонам… Иными словами, Карлос вновь продемонстрировал, что на корте нет точки, в которой бы он не смог сыграть не только легко и просто, но и с блеском.

И вот, в течение целого жаркого, солнечного и праздничного дня я вновь имел удовольствие наблюдать на корте хорвата Горана Иванишевича и его главный удар в теннисной жизни – подачу. Ведь именно подача сделала Иванишевича тем, кем сделала. Ведь именно подача после его трех неудачных финалов (чему я был очевидцем), наконец-то, привела Горана на самую высокую и самую желанную в мире тенниса вершину – Уимблдон-2001! Мало того, до сих пор не побит рекорд Горана Иванишевича – 1477 эйсов за сезон. И это при том, что «Мистер Эйс» никогда не обладал никакими выдающимися физическими данными. Значит, была в его подаче какая-то, может быть, до сих пор не разгаданная тайна. И было бы неплохо, нынешним специалистам эту тайну разгадать…

Теперь о второй мысли – уже совсем-совсем грустной. Даже не сомневаюсь, что всем нам, российским поклонникам тенниса придется долго, очень долго ждать, когда на отечественном теннисном небосклоне воссияют новые звезды уровня, класса и мастерства Евгения Кафельникова и Марата Сафина.

Впрочем, лично я очень даже надеюсь дождаться. Хотя на моей голове – сплошь «белые» волосы, а врачи настоятельно рекомендуют почаще заглядывать в паспорт. И всегда помнить дату собственного рождения, особенно когда я тоже выхожу на теннисную площадку и мечусь по корту и машу ракетой не как зрелый муж, а как «пацан»…

Слава Шориков,
купе фирменного поезда №38 «Афанасий Никитин»,
Москва-Санкт-Петербург

Фотографии см. Фотогалерея. «Легенды тенниса в Москве»